Вернуться к содержанию раздела
«« Предыдущая | Оглавление | Следующая »»
Глава 27. ЦЕССИЯ И ПРИНЯТИЕ НА СЕБЯ ЧУЖОГО ДОЛГА.
114. Цессия
115. Принятие на себя чужого долга
362. Замена кредитора путем новации и ее неудобства.
Рассматривая вопрос о "делегации" (п. 355), мы видели, что кредитор может быть заменен другим лицом в результате новации, т.е. Прекращения первоначального обязательства, в котором участвовал один кредитор, и создания нового обязательства, в котором участвует другой кредитор. Однако неудобство новации заключалось в том, что с прекращением первоначального обязательства прекращались обеспечивающие его залог и привилегия преимущественного удовлетворения, если она была присуща первоначальному обязательству.
Perit privilegium... tutelae, si post... pubertatem tutelae actio novetur (D. 46.2.29). – Отпадает право преимущественного взыскания подопечным с опекуна, если по достижении совершеннолетия требование, вытекавшее из опеки, было новировано.
Кроме того, для проведения делегации требовалось участие должника. Поэтому стало необходимым проводить изменение личности кредитора, не прибегая к разрушению первоначального обязательства, а сохраняя его силу, с тем, чтобы о происшедшем изменении в личности кредитора должник был поставлен в известность post factum. А для этого требовалась подвижность, которою римское обязательство первоначально не обладало.
363. Первоначальная неподвижность римского обязательства.
Римское обязательство было на ранних стадиях строго личным взаимоотношением кредитора и должника. Это соответствовало замкнутому характеру хозяйства, еще не успевшего выйти на простор средиземноморской торговли. Лишь в результате длительного экономического развития появляется подвижность обязательства и становится возможной изменяемость субъектов обязательства, притом сначала не по договору, а преимущественно в связи с переходом долговых требований к наследникам.
Non solet stipulatio semel cui quaesita ad alium transire nisi ad heredem (D. 7.1.25.2). – Возникшее однажды для кого-нибудь право требования обычно не переходит к другому, за исключением перехода к наследнику.
Во времена Гая (II в. н.э.) положение дела, создавшееся как следствие ограниченной подвижности обязательства, оставалось без значительных изменений.
Quod mihi ab aliquo debetur, id si velim tibi deberi... opus est ut iubente me tu ab eo stipuleris; quae res efficit ut a me liberetur et incipiat tibi teneri; quae dicitur novatio obligationis (Гай. 2.38)1. - Если я [К1 ] хочу, чтобы то, что мне должен кто-то [D], он стал должным тебе [К2], то нужно, чтобы ты [К2] по распоряжению моему [К1] принял бы от него [D] обещание; в результате этого он [D] освободится от меня [К1] и начнет быть должным тебе [К2]: произойдет то, что называется новацией обязательства.
Таким образом, продолжает Гай - sine hac novatione non poteris tuo nomine agere. - He прибегая к этой новации, ты [К2] не можешь взыскивать от твоего имени.
Без новации новому кредитору нельзя было действовать от своего имени, так как цессия, как таковая, еще не была признана; действовать же от чужого имени нельзя было в виду старинного правила:
Nemo alieno nomine lege agere potest (D. 50.17.123 рr). - Никто не может действовать от чужого имени в легисакционном процессе.
Аналогичное правило применялось в материальном праве Квинтом Муцием Сцеволой, жившим около 125 г. до н.э., т.е. в период перехода от легисакционного процесса к формулярному (п. 52).
Nec paciscendo nес legem dicendo nес stipulando quisquam alteri cavere potest (D. 50.17.73.4). - Ни путем соглашения, ни установлением условий сделки, ни путем стипуляции никто не может обусловливать права для другого.
Архаический стиль этого изречения, восхождение его к верховному жрецу и юристу эпохи veteres Квинту Муцию Сцеволе показывают, что не только во времена составителей Дигест, но и в классическую эпоху эти правила повторялись с чувством почтения; однако живым голосом (viva vox) права они уже не были.
364. Использование института когнитора и прокуратора для совершения цессии.
Как в процессе, так и в долговых отношениях появляется фигура когнитора, представителя, который назначается стороной путем торжественной формулы, произносимой перед претором в присутствии противника. Правовая фигура когнитора была использована для цессии (уступки требования), т.е. для замены прежнего кредитора новым.
В этих случаях в исковом требовании (в интенции) обозначалось имя кредитора, а в части формулы, относящейся к решению, кондемнации, обозначалось имя когнитора и решение выносилось в его пользу или против него, а не в пользу или против прежнего кредитора (Гай. 4.86).
Этот институт представителя-когнитора, а в несколько более поздней стадии - прокуратора, был использован для осуществления цессии, или для замены прежнего кредитора новым. Для этой цели старый кредитор (К1) назначал нового кредитора (К2) своим procurator in rem suam, т.е. таким представителем, который управомочен обратить взыскание в свою пользу, не будучи обязан отчитываться.
Таким образом, procuratio in rem suam стала по сути дела цессией; доверитель, он же прежний кредитор, становился цедентом, т.е. лицом, уступающим свое право требования, а "доверенный в свою пользу", procurator in rem suam, становился новым кредитором, приобретателем прав цедента или цессионарием, выражаясь в послеюстиниановых терминах. Но при этом обходном способе цессии существовало опасение, что смертью цедента (формально: доверителя-мандатора) данная доверенность - procuratio in rem suam, прекратит свое действие, как и всякий мандат, а вместе с тем отпадет и цессия. Кроме того, цедент, как всякий доверитель-мандатор, мог отменить правомочие. Тут практика выработала remedia – правовые средства помощи, а именно: если прокуратор уже предъявил иск, то после вступления должника в ответ по иску правомочие может быть отменено лишь при наличии уважительных причин - causa cognita.
Выросшая на формальной почве полномочия цессия именуется в источниках терминами этого именно института. Например, когда сонаследники, при распределении между собою долговых требований, цедируют (уступают) друг другу эти требования, то это выражается римским юристом так:
Alter alteri mandat actiones procuratoremque eum in rem suam facit (D. 10.2.2.5). - Один другому уступает [буквально: поручает] требования и делает его "поверенным, действующим в свою пользу".
365. Цессия как продажа долговых требований.
Нередко юристы конструировали цессию как продажу цедентом цессионарию своего права требования с должника: nomen debitoris vendidit - цедент продал право требования с должника (D. 46.1.36). Такая конструкция подсказывалась самой жизнью.
Мы уже видели, что продажа исковых требований стала бытовым явлением. Можно считать, что подвижность обязательственных требований возникла главным образом в связи с продажей наследства как единого целого, охватывающего и телесные вещи и права требования. Не случайно продажа искового требования объединена в Дигестах с продажей наследства в одном титуле: De hereditate vel actione vendita (D. 18.4). На примере продажи наследства как совокупности вещей и долговых требований, мы можем проследить развитие института цессии от начальной стадии до конечной.
366. Цессия долговых требований при продаже наследственной массы.
Продажа наследственной массы в целом была исконным явлением римской хозяйственной жизни. Она вначале оформлялась по способу in iure cessio (п. 197); об этом подробно говорится у Гая (2.34-37 и 3.85-87). Покупателем наследственной массы назывался еще в классическую эпоху (213 г. н.э.) is cui cessit heres - тот, в пользу кого наследник совершил in iure cessio (С. 7.75.1). Самый термин "цессия" является пережитком эпохи "in iure cessio".
Рассказывая о продаже наследства путем in iure cessio, Гай различает два случая: первый, когда лицо, к которому наследство должно перейти по закону (без завещания), продает наследство до заявления о принятии его, другими словами, как выражается Гай, до того, как это лицо фактически стало наследником. В данном случае наследником становится тот, кому наследство было in iure цедировано:
Ac si ipse per legem ad hereditatem vocatus esset (Гай. 2.35). - Как если бы сам покупатель наследства был по закону призван наследовать.
В разбираемом случае действовала фикция о том, что покупатель наследства являлся с самого начала наследником по закону; он осуществлял в силу этого универсальное, т.е. общее, совокупное преемство во всех правах умершего.
Тут не вставал вопрос о сессии, которая является типом сингулярного, т.е. раздельного, единичного преемства в отдельных правах, а именно в правах, вытекающих из долговых требований. Более сложно дело обстоит во втором случае, рассмотренном у Гая, когда продажа наследства происходила после принятия его наследником; тут получаются своеобразные последствия: ipse heres permanet et ob id creditoribus tenebitur - он сам остается наследником, в том смысле что он, наследник, остается ответственным по долгам (пассиву) наследства. Что же касается наследственного актива, то тут не происходит совокупный переход всего актива, а имеет место расщепление:
Corpora transeunt ad eum, cui hereditas cessa est, ac singula in iure cessa fuissent, debita vero pereunt (Гай. 2.35). - Вещи переходят к приобретателю наследства, как если бы каждая в отдельности была ему передана, а долговые требования погашаются.
Здесь corpora - телесные вещи - обладают подвижностью - transeunt; долговые требования неподвижны, не переходят и даже погибают, почти так, как по упомянутому во вновь найденном отрывке Гая (4.17-а) закону Лицинния, когда при продаже наследником его доли, право на иск теряется как им, так и приобретателем (D. 4.7.11). Но в развитом гражданском обороте немыслимо такое положение вещей, при котором debitores hereditarii lucrum faciunt eo modo - должники наследственной массы извлекают выгоду (Гай. 2.35).
В III в. нашей эры in iure cessio так же, как манципация, все больше вытесняется договором купли-продажи; на смену hereditas in iure cessio приходит emptio-venditio hereditatis. И здесь, как в свое время у Гая, говорится не о переходе наследства в совокупности, а раздельно о судьбе телесных вещей и о судьбе долговых требований.
Но эти последние уже не погибают, как это происходило у Гая.
Venditor res hereditarias tradere debet (D. 18.4.14.1). - Продавец должен передать [традировать] наследственные вещи. Hereditarias actiones praestari emptori debere (D. 18.4.2.8). - Наследственные исковые требования продавец обязан переуступить покупателю.
367. Объем переходящих прав.
Объем прав, переходящих по сессии, строго очерчен - ...ut quidquid iuris haberet venditor emptor haberet (D. 18.4.13). - ...с тем, чтобы покупатель имел бы столько именно прав, сколько имел бы продавец [наследник].
Цедируемое право переходит со всеми обеспечениями и преимуществами (D. 18.4.6), но и с возражениями, которые можно было противопоставить цеденту (продавцу наследства).
Neque amplius neque minus iuris emptor habeat, quam apud heredem futurum esset (D. 18.4.2. pr. Ульпиан). - Покупатель должен иметь не больше и не меньше прав, чем имел бы наследник [вели бы он оставил наследство за собой].
Мы видели выше (п. 364), что подвижность права требования зародилась в наследственных правоотношениях; теперь мы видим, что эта подвижность проходит в строго ограниченных рамках: neque amplius neque minus, как говорит Ульпиан, а ровно столько. Это положение, зародившееся в наследственном праве, получило в устах того же Ульпиана обобщение, перешедшее в века. В 46-й книге комментария Ульпиана к эдикту, которая, как можно заключить из сопоставления с инскрипцией (указатель источника) в D. 38.7.2, трактовала о наследстве, содержится следующее знаменитое изречение: Nemo plus iurts ad alium transferre potest quam ipse haberet (D. 50.17.54. Ulpianus libro 46 ad edictum). - Никто не может перенести больше прав на другого, чем он имел бы сам. Имеются веские основания считать, что самая идея о переносе права - ius transferre, в особенности в отношении долговых требований, зародилась именно при продаже наследства, этого экономически наиболее яркого случая мобилизации обязательственного требования.
368. Неудобства, связанные с procuratio in rem suam.
Как же происходила цессия исковых требований в составе общей массы проданного наследственного имущества? Это происходило уже известным нам способом, состоявшим в использовании института полномочия, procuratio in rem suam. По словам Папиниана venditor hereditatis emptori mandat actlones (D. 2.15.17) - продавец наследства доверяет покупателю свои исковые требования.
Однако этот способ таил в себе опасность в виде недостаточной обеспеченности интересов приобретателя наследственных долговых требований. Традиция неподвижности обязательства была настолько сильна, что, несмотря на состоявшуюся путем procuratio in rem suam уступку требования, продавец сохранял право заключать мировую сделку с должником.
Venditor hereditatis, emptori mandatis actionibus, cum debitore hereditario, qui ignorabat venditam esse hereditatem, transegit (D. 2.15.17). - Продавец наследства, цедировавший исковые требования покупателю, заключил мировую сделку с должником, не знавшим о состоявшейся продаже наследства.
В этом случае требование покупателя (цессионария) к должнику было парализовано эксцепцией (возражением) о состоявшейся мировой сделке. Перед римскими юристами встал вопрос: как сделать, чтобы in rem suam procurator nоn debet carere propria lite (D. 3.3.25) - цессионарий, этот "доверенный в свою пользу", не должен был лишиться собственного искового требования.
Осознана была необходимость того, чтобы формальное полномочие превратилось в собственное исковое требование, и чтобы это полномочие стало безотзывным, неотменяемым по воле продавца наследства.
Необходимость ограничить права продавца особенно остро ощущалась, когда покупатель наследства, не получив procuratio in rem suam no отдельным искам, все-таки производил расчеты с должниками наследства, а продавец, несмотря на это, обращался с своей стороны к должникам с требованием уплаты (D. 2.14.16).
369. Предоставление покупателю наследства самостоятельного иска по приобретенным долговым требованиям.
Еще в середине II в. н.э. покупателю наследства давался иск, вызванный потребностями оборота, actio utilis; покупатель уже действовал не как procurator, а от своего имени. Даваемая покупателю actio utilis строилась, повидимому, на предположении (фикции) о том, будто бы покупатель является сам наследником - ас si heres esset. Мы уже видели выше, что это предположение было исходным моментом для защиты прав покупателя наследства по in hire cessio (Гай. 2.35).
Пройдя через стадию procuratio in rem suam в связи с стремлением придать этой procuratio (полномочию) характер безотзывности, римское право пришло к начальному, но более осложненному последующим развитием положению: ас si heres esset. Эта actio utilis, даваемая покупателю наследства, еще не получившему переуступки долговых требований, является своеобразной цессией, основанной не столько на воле цедента, сколько на велении действующего права. Она послужила зерном, откуда возросла так называемая cessio legis, т.е. цессия, основанная на велении закона, наступающая автоматически, ipso hire.
В дальнейшем роль покупателя наследства, как procurator in rem suam сливается с его ролью, как имеющего самостоятельный иск, введенный в виду потребностей оборота, actio utilis.
Procuratore in rem suam dato, praeferendus non est dominus procurator) in litem movendam vel pecuniam suscipiendam: qui enim suo nomine utiles actiones habet, rite eas intendit (D. 3.3.55). - Если назначен "доверенный в свою пользу", то не следует отдавать предпочтения хозяину перед такого рода полномочным [цессионарием] в отношении предъявления иска и получения денег: тот, кто вправе от своего имени предъявлять иски, введенные в интересах оборота, тот правильно поступает, предъявляя такой иск.
Мало того, если продавец требования что-нибудь получил от должника после цессии, то он обязан это вернуть цессионарию. Об этом пишет Гермогениан, живший в начале IV в.:
Nominis venditor quidquid vel compensatione vel exactione fuerit consecutus, integrum emptori restituere compeilatur (D. 18.4.23.1). – Продавец требования обязан возвратить покупателю все, что он получил от должника путем зачета или в результате взыскания.
370. Извещение должника о состоявшейся цессии.
Последний шаг в развитии нашего института был сделан, как полагают, ближе к эпохе Юстиниана, когда особым указом вводится извещение (denuntiatio) должника о состоявшейся цессии (С. 8.41.3); после такого извещения, право предъявления требования к должнику остается за цессионарием, а права цедента прекращаются. Институт цессии получает таким образом свое завершение.
371. Право требовать цессии.
В источниках чаще всего встречается цессия, совершаемая не столько в силу добровольного желания цедента, сколько в силу обязанности, налагаемой на него действующим правом. Пример:
Vestimenta tua fullo perdidit... iudicem aestimaturum.., tune fullonem quidem tibi condemnabit, tuas autem actiones te ei praestare compellet (D. 19.2.60.2. Labeo). – Портной [которому ты дал платье в переделку] потерял твое платье; судья оценит обстоятельства и затем присудит портного уплатить тебе, а тебя принудить переуступить ему твои иски [к похитителю].
Другой пример: За должника поручилось несколько лиц; один из поручителей оплачивает долг; кредитор обязан цедировать ему право обратного требования с остальных поручителей. В таких случаях говорят о праве на переуступку - beneficium cedendarum actionum (D. 46.1.17).
372. Случаи ограничения ответственности должника обязанностью цедировать требования.
Обязанность переуступить требование является в известном смысле льготой для обязанного лица.
Вместо того, чтобы самому нести ответственность, скажем, за вещь, вверенную ему на хранение, эта ответственность может, при известных условиях, быть ограничена тем, чтобы обязать actiones praestare - переуступить исковые требования к непосредственному виновнику. Пример:
Вещь продана, но еще не передана покупателю; она остается под наблюдением продавца. Если она у продавца отнята кем-либо насильно, то nihil amplius quam persequendae eius [rei] praestari a me (venditore) emptori oporteat (D. 19.1.31. pr.) - продавец обязан не более, чем переуступить покупателю иски об истребовании вещи. Но если не установлено отсутствие вины продавца, то он не может ограничиться цессией права требования к непосредственному виновнику, а сам несет ответственность (D. 18.6.15.1).
373. Пределы ответственности цедента.
В какой мере отвечает цедент перед цессионарием за уступленное (проданное) право требования? Qui nomen quale fuit vendidit, dumtaxat ut sit, non ut exigi etiam aliquid possit... praestare cogitur (D. 21.2.74.3). – Кто продал [цедировал] требование в том виде, в каком оно было, тот обязан отвечать только за то, что это требование существует, а не за то, что с должника может быть что-нибудь действительно взыскано. Это последнее положение принято выражать так: Продавец права требования несет ответственность за то, что nomen verum esse, non etiam nomen bonum esse - долг действительно существует и юридически обоснован, а не за то, что взыскание его может быть реально осуществлено.
115. Принятие на себя чужого долга
374. Отличие принятия долга от цессии.
Цессия, влекущая за собой изменение личности кредитора, отличается от принятия на себя чужого долга, которое влечет за собой изменение личности должника. азличие заключается также в следующем: цессия может быть совершена по соглашению цедента (прежнего кредитора) с цессионарием (новым кредитором) без участия должника - nominis venditio et ignorante et invito eo, adversus quem actiones mandantur, contrahi solet (C. 4.39.3). В отличие от этого для вступления нового должника на место прежнего (expromissio) требуется согласие кредитора. А это понятно, этого требует правовой, разум - ratio iuris postulat (С. 4.39.2).
Первоначальному должнику его контрагент по договору доверял, а новому он доверять не обязан. Так же, как при цессии, вступление нового должника на место прежнего чаще всего имело место при продаже наследственной массы, охватывающей вещи, права требования и долги. Когда кредитор наследственной массы прямо или косвенно выражал согласие на замену должника, например, кредитор (К) предъявил иск к покупателю наследства (D2), а покупатель (D2) вступил в ответ по иску, то тем самым замена прежнего должника, т.е. наследника (О1), новым, т.е. покупателем (D2), совершилась (С. 2.3.2)
Последствия передачи долга без согласия кредитора. При отсутствии прямого или косвенного согласия кредиторов на продажу наследства и тем самым на изменение личности должника, ответственность по долгам наследственной массы остается на продавце-наследнике - creditoribus hereditatis respondeas (С. 4.39.2), как это было в старину при hereditatis in iure cessio, когда наследник, продавший наследственную массу после принятия наследства, оставался наследником в том смысле, что отвечал по долгам наследства (Гай. 2.35). Однако наследнику, удовлетворившему кредитора, предоставляется в свою очередь право обратного требования к тому, кому была продана наследственная масса - cum eo cui hereditatem venumdedisti tu [heres] experiaris suo ordine (C. 4.39.2).
«« Предыдущая | Оглавление | Следующая »»
Вернуться к содержанию раздела
